Многие (да что там, почти все) советские комедии пострадали от цензуры. Цензурные барьеры были, и, как вы можете догадаться, одним этапом всё не ограничивалось. Сначала фильм должен был пройти цензуру на стадии сценария, а затем в ходе ведомственных предпоказов решалось, достоин ли глаз советского гражданина насладиться тем или иным творением.
Сегодня мы расскажем, что же запрещали видеть советским гражданам.
Источник: https://pikabu.ru/story/chto_vyirezala_t...
Леониду Гайдаю пришлось менять фамилию персонажа Владимира Этуша с "Ахохова" на "Саахова". Дело в том, что фамилию Ахохов носил председатель совета министров Кабардино-Балкарской ССР.
Но позже стало понятно, что дело было совершенно не в фамилии, а в кадре, где камера двигается снизу вверх по образу Саахова-Этуша: сапоги, военные брюки, китель, рука, засунутая за китель. Это расценили как намёк на товарища Сталина. Кадр в итоге вырезали, а негатив смыли.
В знаменитой фразе про суд: "Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!" вместо местоимения "наш" должно было использоваться слово "советский", но это запретили. Так становится понятной система цензуры: дело не в смысле фразы, а в домыслах, которые она может вызвать.
Также руководитель художественного объединения "Луч" Иван Пырьев убрал из песни "Если б я был султан" несколько куплетов.
По задумке режиссёра любимая всеми комедия должна был начинаться с анимационной заставки. К забору с надписью "Маша дура" подкрадывается Трус и краской выводит букву "Х", затем его сменяет Бывалый и рисует "У" и наконец Балбес собирается дописывать всем известное слово, но видит милиционера, выводит на заборе "...дожественный фильм" и убегает. Но заставку не одобрили.
Цензоров смущал образ царя, который был выставлен в комедийном свете. То, что в фильме показан не сам царь, а Бунша в образе царя, их не волновало.
В кадре Иван Грозный жарит котлету. На вопрос "Где живёте?" он отвечает: "В палатах" (начальный вариант "Москва. Кремль"). На вопрос Бунши "За чей счёт банкет?" поступает ответ: "Ну, во всяком случае, не мы" (оригинал звучал: "Народ, батюшка, народ").
Из фильма вырезали несколько музыкальных сцен. Это были "Песня про слона" в исполнении Вицина и "Песня про Ялту" в исполнении Крамарова. Их в итоге включили лишь в официальный саундтрек к фильму.
Чтобы не превышать лимит двух серий, из знаменитого фильма вырезали несколько сцен. В их числе сцена, где общественница Шурочка встречает "воскресшего" Петра Ивановича Бубликова.
Фильм получил 40 редакторских замечаний. Здесь было всё, что порочило образ советского гражданина: секс, алкоголь, воровство, песни двусмысленного содержания, а также сомнительный образ представителя власти (управдом).
Заканчивалась картина ядерным взрывом, который цензоры тут же потребовали убрать, но Гайдай наотрез отказался, сказав, что уж лучше вырежет из фильма героиню Светланы Светличной. Но цензоры пошли на хороший обмен, предложив оставить Светличную, песни и "Руссо туристо, облико морале". Гайдай согласился.
В начальном варианте героиня Нонны Мордюковой, обращаясь к жене Семёна Семёновича, произносила фразу: "И я не удивлюсь, если завтра узнаете, что ваш муж тайно посещает синагогу!". Еврейская тема в СССР находилась под строгим запретом, поэтому актрису попросили перезаписать сцену, изменив "синагогу" на "любовницу", но актриса отказалась, показав председателю Госкино неприличный жест. Для этой сцены пришлось искать мастера пародий.
Из соображений политкорректности (СССР поддерживал дружественные отношения с африканскими странами, принявшими социализм) были вырезаны сцены с Алексеем Смирновым в образе дикаря.
Также вырезали реплику "Надо, Федя, надо!", так как Федей в ЦК называли руководителя Кубы Фиделя Кастро.
В этом фильме Гедевану пришлось везти на Плюк не чачу, а уксус, так как самогоноварение в СССР каралось законом (до 8 лет лишения свободы).
Этот фильм Меньшова планировали сделать двухсерийным, но все сцены, связанные с распитием спиртного, потребовали вырезать (а пьют в фильме, как вы знаете, много).
"Товарищи, в Госкино посмотрели картину и посчитали, что если пьянство из картины убрать, то все будет в порядке, — высказался на худсовете студии классик советского кино Александр Зархи. — Пьянство сейчас — трагедия народа, а не смешное поведение. Поэтому относиться к нему так легко нельзя".
Практически все эпизоды с участием Сергея Юрского были вырезаны, но Меньшов делать правки самостоятельно категорически отказался, поэтому его отстранили от монтажа. Смонтированный односерийный вариант никого не устроил, поэтому Меньшов всё же взялся за дело, но фильм лишился ряда ударных сцен.
